Я хочу, чтоб это был сон…

Всё оказалось так просто. Отбросив все условности, ты посмотрел в глаза требовательным зовущим взглядом, нежным, настойчивым движением взял за локти, притянул к себе и поцеловал. И всё вокруг показалось бессмысленным. Всё, кроме тебя. Кроме твоих тёплых губ, с горьким привкусом мускатного вина. Кроме твоих голубых глаз, с зелёными крапинками лесного озера.[cut] Кроме твоих рук, могучих, нежных, таких родных, таких настойчивых. Кроме твоей бархатной кожи, с голубыми прожилками пульсирующих вен.

Где-то очень глубоко, в душе, на самом её дне, лёгким, едва уловимым щелчком, треснула тонкая ледяная корочка. Сеточка мелких витиеватых узоров не выдержала напора и стала взрываться. Так взрывается верхушка вулкана под толстым слоем векового льда. Робкие потоки огненной лавы растеклись по венам. Колкие брызги до боли обожгли натянутую кожу. Не надо больше слов. Не надо мыслей.

Все слова, мысли смешались и превратились в единый, чувственный вздох двух несовершенных созданий. Всё, что случилось раньше, до этого мгновения, показалось неправдой. Так бывает.

Так бывает, когда очень-очень-очень долго карабкаешься по склону горной вершины к призрачной цели. Ты совершаешь бесчисленное множество шагов, оступаешься, выбираешь единственно правильный путь, идёшь по нему. Но когда приходишь к заветной цели, оказывается, что всё было бессмысленным, ориентир изначально был избран неправильно. Стиснув до боли зубы, ты идёшь дальше, снова оступаешься, снова карабкаешься, снова достигаешь цели и снова разочарованно махаешь головой: «Не то, опять не то…» И так до бесконечности.

На долгом пути твоё сердце покрывается лёгкой корочкой льда – там, на горных вершинах дует промозглый ветер, с неба осыпаются колючие кристаллы снега. Неудачные попытки восхождения замораживают душу, разочарования сковывают робкие потуги вырваться из ледяного плена, и ты привыкаешь. Ты понимаешь, что так должно быть. Что нет призрачного счастья, что нет той вершины, которая твоя… только твоя…

Ты начинаешь строить вокруг себя баррикады. Твой ясный ум производит математические расчёты, и ты с необыкновенной точностью высчитываешь длину, ширину и толщину стен, растущих вокруг тебя. Вокруг твоего ледяного сердца. И до сих пор всё шло по плану. Ни один земной мужчина не смог преодолеть препятствие, перепрыгнуть через барьер и разрушить стены.

Кто ты такой? Что ты наделал? Как ты мог? Как ты посмел? Одним-единственным уверенным движением ты с лёгкостью сокрушил ледяную баррикаду. Тысячи-миллионы маленьких вулканчиков стали взрываться под толстым слоем тоски и безысходности. Зажурчали игривые потоки талого снега. Сквозь тонны темной, застывшей в беге лавы стал пробиваться тонкий зелёный росток надежды. А ты даже не заметил. Ты, обыкновенный мужчина, не думаешь, не анализируешь, не боишься. Ты идёшь к своей цели, вперёд, только вперёд.

Ты подошёл слишком близко. Так близко, что можешь уловить моё дыхание. Можешь снять солёную слезу с ресницы. Поцеловать в уголок губ. Поймать пальцами дрожащую вену. Взглядом обжечь кожу. Ты искусно, как опытный пианист, играешь на моём теле мелодию любви. Ты играешь так, как будто знаешь ноты. Ты знаешь эти ноты. Ты знаешь меня. Ты знаешь, что должен держать меня крепко-крепко, потому что если ослабишь объятия на микросекунду, то не доберёшься до своей цели. Потому что ты подошёл слишком близко. Ближе, чем мне бы хотелось. Ближе, чем я могу тебе позволить. Потому, что не смогу дышать… без тебя…