Жена.

Раввин проповедует:
— Жена должна быть бережливой, спокойной и молчаливой. Такая жена — образец для всех.
Рабинович размышляет про себя:
— Моя-то как раз такая! Она так бережлива, что по шесть недель не меняет полотенца. Так спокойна, что её ничем с тахты не сгонишь. И так молчалива, что до сего дня мне ещё не сказала, от кого наш Фима…

— Софа, чем тебе не нравится Ося?
— Идочка, у него не нос, у него – сооружение: Пизанская башня!
— Ой, Софа, тебе не угодить! Кто смотрит сейчас на нос? На того Осю — надо смотреть на фоне его особняка на Молдаванке и трех павильонов – на седьмом километре… При таком пейзаже любой шнобель выглядит идеальным!

— Рива, скажи мне честно, а чем тебе не подошел Изя?
— Об чем таки речь, Соломон Львович?
— Рива! Шо ты строишь из себя «селедку под шубой»! Пока доберешься до рыбы – уже наешься буряка с луком…

— Дора Моисеевна, зачем вы мне предлагаете «антиквариат»? Вашей «девочке» Адочке уже сорок пять! Эту «ягодку» в компоте – кушайте сами…
— Сема, ты не в себе? Подумаешь, сорок пять! И тебе тоже будет сорок пять… дай Бог!
— А Ада к этому времени, что – законсервируется?

— Жора, куда ты идешь?
— На остановку автобуса…
— Что, куда-нибудь едешь?
— Нет, Миррочка попросила насобирать там пуговиц.

— Сара из-за чего-то надулась и не разговаривает со мной. Наивная, у меня это третий брак, я — чемпион по игре в молчанку, могу спокойно молчать все два дня.
— Два дня? А больше — слабо?
— А зачем? Ни одна женщина не сможет больше двух дней молча выдержать вида счастливого мужа!

— Боря, шо ты опять лежишь? Шо ты лежишь?
— Хаечка, ой, мне плохо!
— Только не сообщай мне, что у тебя сердечный приступ…
В последний раз, когда «Скорая» уезжала, то врач мне шепнул, шо на тебе еще лет десять можно возить квашеную капусту с Привоза! Бочками!