Как я в детстве пострадал за «Битлов» от Советской власти. Или комсомольские страдания.

Первый урок от системы идеологического воспитания и просвещения.

В седьмом классе, лиц, говоря официальным языком, достигших четырнадцатилетнего возраста начали принимать в комсомол. Происходило это следующим образом.
Пришли к нам на урок секретарь комсомольский, старший пионервожатый и секретарь парторганизации школы. Раздали бланки анкет и повесили плакат на доске. С образцом заполнения. Причем поле «заявление вступающего» (или как оно там называлось…) заполняли таким образом. В классе было три ряда парт. Знакомо, да? Так вот тот ряд, что сидел у окна писал так: «Прошу принять меня в ряды Всесоюзного …, т.к. хочу быть в первых рядах молодых строителей коммунизма.». Средний утверждал, что всей своей оставшейся жизнью и по мере сил готов …. Что писал третий, думается мне для вас тоже не загадка. Но только вот одна хитрость была во всём этом. Нас попросили дату не ставить. Мол, придёт час и рассмотрим. Потому что надо, чтобы уже исполнилось 14 лет к моменту рассмотрения. НО! Каждому было сказано, что к этому моменту мы должны озаботиться и иметь договорённость о предоставлении рекомендаций. Если мне память не изменяет, то для того, чтобы оказаться в рядах, надо было мнение о себе предоставить, или одного ручающегося за сказанное о тебе, партийца или двух союзных молодёжей. Кажется так.
Потом продиктовали, что надо купить Устав, программу и что-то там ещё из речей основоположника. Велели назавтра собрать по семьдесят копеек на литературу и материалы для оформления в классе стенда и ушли. Стенд, конечно, появился. Знаете, как назывался? Вот точно говорю – знаете – «ЕСЛИ ТЕБЕ КОМСОМОЛЕЦ ИМЯ! ИМЯ КРЕПИ ДЕЛАМИ СВОИМИ!». Это произведение народного агитпропа висело, по-моему, везде. В любой школе, классе и т.д. Ну, может с небольшими вариациями, но смысл был такой.
Деньги мы, конечно, сдали. Через недельки полторы вручили нам по три тоненькие книжечки, точнее брошюрочки на газетной бумаге. Устав ВЛКСМ. Программа (не ручаюсь за точность названия) комсомольская. И ещё что-то с речью основоположника и про славный путь с историческими вехами.… Обложки, правда, были из хорошей бумаги и красивенькие такие. На одной значок был с дедушкиным профилем, на другой ордена комсомольские в ряд. А на третьей…, на третьей только буковки.
Было велено учить содержащиеся внутри мудрости и быть готовыми. Всегда!
А потом начался сезон собраний. Сначала классных, на которых обсуждались кандидатуры достигших, и значит подвергающихся.
Процедуру описывать не буду.… Всем, наверняка знакомо. Говорили правду в лицо, принципиально и по-товарищески. Ибо только настоящий товарищ может и должен. А то, как же? По-другому никак!
Потом, по мере возникновения ячейки, обсуждения эти стали проходить в рамках комсомольских собраний. Несоюзная и необсуждаемая молодёжь привлекалась только к первой части повестки дня. Потом, когда начинались внутрисоюзные дебаты, лица без билетов удалялись.
К окончанию седьмого класса без комсомольских значков остались у нас человек десять. Двое, Васёк с Олегом по причине двукратного второгодничества. Этих мы, кстати, проводили в Армию после восьмого, правда, класса. Девочка одна не стала вступать по религиозным убеждениям. Кстати, ох и скандал был!!! Затравили девчонку чуть не до смерти. И ладно бы только взрослые. Но ведь и нас науськивали, в прямом слове – НАУСЬКИВАЛИ!!! И мы рады были стараться. Прости, Господи, дураками были, несмышлеными. Друган мой, Серёжка родился в конце сентября, он в школу с шести лет пошёл, его потом приняли. Ну и мы, те, кто в мае родился.
В общем, где-то в середине мая дошла очередь и до нас. Решили обсудить и перед самыми каникулами в райком представить.
И вот, наконец, наступил Великий и Судьбоносный день Комсомольского собрания класса.
Дошла очередь до меня.
Всё вроде было нормально. Вопросы были стандартные. Типа – расскажи биографию. Или спрашивали, например, как я отношусь…, ну скажем к диалектическому материализму или к материальному диалектизму, точно уж и не вспомню. Ну и конечно про ордена, Устав, и прочие там демократические централизмы. Критиковали тоже. Троечник я был. Конкретный. Потому что был ленивый. И за то, что ленивый тоже досталось. Но это было некритично. Кто был без греха?
И вот дело подошло к голосованию. В общем-то я был уверен в положительном исходе дела. Поскольку перед собранием мы комсоргу сдали фотографии и деньги на билет со значком. Так что проблем не предвиделось.
Но это я так думал!!!
Встала одна девочка. Она у нас старостой была. Девочка была очень исполнительная, даже чересчур. Т.е. если ей что было сказано классной или там… она следовала этому слепо и безоговорочно. Приучена так была. В отношении ума, она, конечно, была… м-м-м ну, скажем так, своеобразна. Это я потом узнал, что вроде как у неё кто-то из родителей работал в некоем исправительном учреждении, дежурным начальником коридора. Отсюда и слепое подчинение, и твёрдое следование установленному порядку. Иногда суждения, ею высказываемые, вызывали просто шок. Но это было, в основном, позже. Что стоило её яркое выступление в начале, правда, уже девятого класса. Как гневно она клеймила некоторых товарищей, которые на школьном вечере во время медленного танца позволили себе.… А обличительные речи в адрес лиц, нарушающих школьную форму одежды во втором полугодии в десятом… это ж записывать надо было. И что интересно – находились среди нас и такие, кто, выступая после неё, целиком и полностью, а также абсолютно и беспристрастно поддерживали и… до сих пор уши краснеют, как вспомнишь. Почему? Да потому что, когда принимались оргвыводы по данному выступлению, промолчал. Меня не коснулось и ладно.… Стыдно, чесслово.
Так вот. Встала девушка, совесть наша больная, извините справедливости жаждущая. И громко, знаете, как обычно с глубоким состраданием и, практически отчаянием за товарища неразумного в голосе заявила:
- Йехо нельСя прынимать в хомсомол!!! … - и после многозначительной паузы добавила:
- Он Битлоф слушает!!!
В классе повисла напряжённая тишина. Нет, не то, чтобы это было какое-то уголовное преступление. Времена лозунга «Сегодня слушает он джаз, а завтра Родину продаст!» минули. Но и особо радостных приветствий упомянутые музыканты в обществе не вызывали.
И вот что интересно. Никто. Ни один человек не выступил в защиту Битлов. Т.е. реплики с места обозначились, но не более того.
Хотя практически все поголовно имели записи вышеупомянутой группы. Нет. Я, естественно, даже и скрывать не стану, был, говоря тем языком, практически, не подумайте, чего худого, разносчиком этой заразы и источником, от которого питались жаждущие этой музыки.
Дело в том, что у меня была старшая сестра. Как раз в том возрасте, когда девушки дружат с молодыми людьми, возраста уже вполне дееспособного. Вот и у моей сестры был друг. Бывший одноклассник. Плавал он. Или ходил? На торговых судах. Понятное дело, что обладал этот товарищ такой коллекцией дисков, что - ой мама дорогая!!! Конечно, я пользовался правом прямого доступа. Аппаратура у него тоже была по тем временам для нас недосягаемая. Единственное требование – плёнка для записи на магнитофоне Друга должна была быть не ниже десятого типа на лавсановой основе. И не жался никогда. Всегда переписать давал. И я потом не жмотничал.
Одним словом - большинство проголосовало против. Не приняли меня. Недостойным сочли. А как не проголосуешь, когда на собрании по ТАКИМ вопросам присутствовала упомянутая тройка.
Но что смешно. Буквально на следующий день, как ни в чём не, бывало, просьба дать переписать альбом LET IT BE поступила… от старшго пионервожатого!!!
И что вы думаете? Валерке я не отказал. Он у нас ещё в звёздочке вожатым был. Потом старшим. Учился на вечернем. А когда, мы сдавали выпускные, он уже практику проходил в школе. Потом учительствовал. Директором школы стал. И просто был всегда хорошим парнем.
А вот практически всем одноклассникам был ответ простой – Буржуазная зараза… нельзя!!! За исключением, конечно, своей компании.
Ну а закончилась комсомольская история вот чем. В десятом я вступил. В апреле. Комсомольская характеристика нужна была.
На вопрос «Почему я решил вступать …», заданный мне в райкоме, я ответил честно – «Характеристика нужна!». Приняли, конечно. Но беседа со вторым секретарём была не из приятных.
А когда мне пришлось быть в музее BЕATLES в Ливерпуле, то я там, в книге отзывов так и написал, т.е. подписался. Пострадавший мол, за Битлов, от
Советской власти.

©ИВАН ИВАНЫЧ