На брудершафт, Не в своей тарелке, Колумбово яйцо ... Часть 2.

На брудершафт

Есть такое немецкое слово Bruderschaft (братство). Попав в русский
язык оно обрело единственное застывшее значение: пить на брудершафт - в буквальном значении, выпить в знак доброго приятельства по рюмке вина, продев друг в друга согнутые в локтях руки, а потом закрепить этот нехитрый обряд братским поцелуем. Люди, выпившие на брудершафт, считаются добрыми приятелями и с этой минуты должны обращаться друг к другу на ты. Впрочем, гораздо чаще можно встретить фразу "мы на брудершафт не пили". Этими словами обрывают зарвавшегося нахала, напоминая, что фамильярность и амикошонство с малознакомыми людьми недопустимы.[cut]


Не в своей тарелке

В комедии Грибоедова «Горе от ума» Фамусов говорит Чацкому: «Любезнейший, ты не в своей тарелке!» И Чац­кий понимает: это значит - чем-то расстроен. Как он до­гадался?

Спросите - вам объяснят: Чацкий знал французскую по­говорку. Она звучит: «Tu n’es pas dans ton assiette ordinaire». Фраза значит: «Ты не в своей обычной «ассьетт», а «ассьетт» по-французски «тарелка». Ясно?

Почти. Но как французам пришло на мысль выдумать та­кую чепуху, а русским - переводить ее на свой язык? При чем тут тарелка?

А вы подумайте-ка вот о чем: наше слово «ключ» по-французски будет либо «lef» (отмычка), либо «la sourse» (родник). Вообразите француза, который вздумал бы выразить по-французски рус­скую пословицу: «Ключ зам­ка сильнее», что означает: «Каждую тайну можно от­крыть».

Он берет словарь и видит: «ключ» - «ля суре». И пере­водит: «Родник сильнее зам­ка». Ерунда? Да, но ведь это русское иносказание, тут все возможно! И так стала бы жить во Франции русская по­словица, которой у нас никогда не было. Точно то же слу­чилось с «тарелкой». Слово «ассьётт» во Франции име­ет два смысла: «тарелка» и «положение». Эти слова пишутся по-разному, но произносятся одинаково.

Выражение, которое мы привели, означает: «Ты не в своем обычном положении», а иносказательно: «Ты не таков, как всегда». Ау нас, перепутав значения, как это случается при обращении с иноязычными словосоче­таниями, его перевели: «Не в своей тарелке».

Конечно, если бы тут не замешалось иносказание, так не могло бы случиться; никто не скажет: «Ешь из мелкого по­ложения» или «Какая затруднительная тарелка». А раз здесь иносказание - все может быть. И пошла гулять по Руси странная приговорка.
А. С. Пушкин блестяще знал французский язык. Он за­метил нелепость и указал на нее. Но такова сила привычки в языке: прошло сто с лишним лет, а мы все еще говорим: «Ты не в своей тарелке» - в смысле «что-то тебя вывело из себя», «странное у тебя состояние...».

Колумбово яйцо

Существует исторический анекдот: на пиру некий испанский вельможа
сказал Христофору Колумбу, славе которого безмерно завидовал:
"Подумаешь, открыть Вест-Индию... Это так просто! Со времён Птолемея известно, что земля круглая. Значит, сел на корабль, поплыл в другую, чем все, сторону и окажешься в Индии." - "Да, - согласился знаменитый мореплаватель, - это действительно просто. А попробуйте поставить на столе торчком вареное яйцо." Как вельможа ни старался, у него ничего не вышло. "Ведь это же так просто!" - усмехнулся Колумб и, разбив скорлупу с тупого конца, установил яйцо. С тех пор этими словами называют остроумное решение трудной задачи или простой и неожиданный выход из затруднительного положения.

Остаётся добавить, что Колумб до самой своей смерти был уверен, что обогнул Землю и побывал в западной части Индии. То, что открытые Колумбом земли вовсе не Индия, доказал другой путешественник - АмерИго Веспуччи, в честь которого новый континент и был назван
Америкой.

На блюдечке с голубой каёмочкой

Получить что-то на блюдечке с голубой каёмочкой, значит, беспричинно и против всяких ожиданий получить то, что нужно, причём на самых выгодных для себя условиях. Соответственно, и преподнести на блюдечке с голубой каёмочкой - сделать что-либо в самом лучшем виде, не требуя никакого вознаграждения. Впервые подобную фразу употребили Ильф и Петров в романе "Золотой телёнок". Вот, что говорит Остап Бендер: "Уж я так устрою, что он свои деньги мне сам принесёт на блюдечке с голубой каёмкой!" Вряд ли Ильф и Петров придумали эту фразу, слишком уж быстро и повсеместно она распространилась. К тому же, в разных
вариантах блюдечко порой оказывается заменено тарелочкой, а каёмка
практически всегда обращается в каёмочку. С цитатами так вольно не
обращаются, скорей всего, мы имеем дело с народным творчеством, а Ильф и Петров были всего-лишь первыми.

Что значит, подать на блюдце - особых комментариев не требует, а вот с голубой каёмкой всё не так просто. Hе исключено, что упоминая голубую кайму, мы неявно аппелируем к исполнению голубой мечты, но возможно и другое объяснение. Чистый, небесно-голубой цвет на фарфоре встречается чрезвычайно редко. В Эрмитаже, где представлены огромные коллекции европейского фарфора, можно увидеть либо блёкло-голубой цвет, обусловленный солями железа, либо ядовито-синюю кобальтовую окраску. Hастоящий голубой цвет встречается только на китайском и русском фарфоре. Золотая кайма - символ пошловатой пышности, а голубой фарфор всегда благороден и изыскан. Hеудивительно, что герои Аркадия Гайдара так огорчились, когда разбили мамину голубую чашку. И
голубая каёмка, вместе с блюдцем вошедшая в поговорку, показывает, что желаемое исполнено в самом лучшем виде, как и не мечталось.

Лукуллов пир

Так мы говорим, пораженные изобилием и изысканно­стью стола, множеством блюд, роскошью трапезы. Своим воз­никновением выражение «лукуллов пир» обязано знатному римлянину консулу Луцию Лицинию Лукуллу, жившему в «золотом веке» Рима, когда Римская республика стала самым богатым и могучим государством древнего мира.

Давно исчезли спартанская простота и суровость нравов, возвысившие в свое время Рим над другими государствами. Воцарились изнеженность и утонченность, не знавшие пределов. Римским гастрономам теперь весь мир поставлял уди­вительные продукты для их кухни. Писатель Варрон свиде­тельствует: повара богачей жарили павлинов с острова Самос, рябчиков из Азии, журавлей из Греции. Закусывали устрицами из Южной Италии, на сладкое подавали египет­ские финики. Самые неистовые гастрономы изобрели даже кушанья из... соловьиных язычков.

И вот в Риме, который еще недавно гордился героями вро­де Муция Сцеволы, великими трибунами, такими, как братья Гракхи, самым славным человеком стал «великий обжора» консул Лукулл. Говорят, он был образованным человеком, смелым воином и совершил поход в Армению. Однако никто не помнит уже, что Лукулл был полководцем и что он владел огромной библиотекой, в которую допускался каждый жаж­дущий знаний ценитель литературы: в памяти народов оста­лись расточительство и обжорство Лукулла, роскошные пиры которого вошли в поговорку.

Квасной патриотизм

Настоящий патриот гордится великими делами своего на­рода, всегда и во всем стремится обеспечить за ним равное со всеми народами мира место; он не забывает о его национальных достоинствах и старается исправлять недостатки.

Но есть люди, считающие себя патриотами именно пото­му, что они без всякого разбора восхваляют все «свое» и по­рицают все «чужое». Они не видят настоящих, больших дел родины; их привлекают всевозможные мелочи, разные пу­стячные обычаи, иногда даже нелепые: покрой одежды, при­вычка к известным кушаньям... Сохранение всего этого пред­ставляется им главным патриотическим делом: если ты рус­ский, люби русские щи да кашу, пей русский квас, носи рус­скую бороду, а остальное - неважно!

Таких ограниченных людей, хуливших все иностранное, поэт П. А. Вяземский, друг А. С. Пушкина, и назвал впервые «квасными патриотами». «Многие, - писал он, - признают за патриотизм безусловную похвалу всему, что свое. Тюрго (французский государственный деятель XVIII века) называл это лакейским патриотизмом... У нас можно бы его назвать квасным патриотизмом».

Ядовитые слова его произвели впечатление и преврати­лись в общепринятую ироническую формулу.

Не фунт изюму

Русский человек традиционно путает божий дар с яичницей и строго
различает фунт изюму от любой важной вещи. Хотя не всякий сейчас
поймёт, чем так провинился изюм, что попал в поговорку. А причины
есть и немалые. Изюм или, как его когда-то называли, винная ягода -
с давних времён числился любимым лакомством простого народа. Изюм
добавляли в обрядовые кушанья: кулич и кутью, сыпали в пряничное
тесто. Когда известный булочник Филлипов изобрёл булки с изюмом, они
тут же стали пользоваться огромной популярностью. А между тем,
виноград в средней полосе России не растёт, весь изюм до последней
ягодки был привозным и стоил достаточно дорого. Поэтому покупалась
винная ягода не пудами, а фунтами, и подобную покупку небогатый
человек планировал заранее. Впрочем, если нужда прижмёт, то и
пасхальный кулич можно было делать без изюма. Как говорит поговорка:
"будет мак, будет смак, не будет мак - проживём и так". Потому и
попал изюм в крылатые слова, что его присутствие в доме было
желательно, но не обязательно. По сравнению в вещью действительно
важной в хозяйстве изюм отходил на второй план. Пуд хлеба дешевле, чем
фунт изюму, но ведь важнее...

"Это тебе не фунт изюму", - говорят о вещи чрезвычайно важной или
вдруг показавшейся таковой.

Я вижу всё.
И ясно понимаю,
Что эра новая -
Hе фунт изюму вам,

- вот так писал о фунте изюму Сергей Есенин.